Утром 1 ноября 1997 года почти все ереванские газеты вышли со статьей первого президента Армении Левона Тер-Петросяна «Война или мир: Пора стать серьезнее». 

Президент Армении задается вопросами: как должен быть решен конфликт – войной или переговорами? Можно ли вечно или даже временно сохранять статус-кво? Что выгодно Карабаху и Армении – урегулирование или неурегулированная ситуация? Как должна быть решена проблема – компромиссом или поражением одной из сторон, и кто будет проигравшей стороной?

7-8 января 1998 года  состоялось расширенное заседание Совета безопасности Армении. В повестке дня: «Пути урегулирования нагорно-карабахского конфликта».

3 февраля 1998 года Тер-Петросян подал в отставку с поста президента страны. Причиной отставки стал раскол в правительстве Армении. Премьер-министр Роберт Кочарян, министр обороны Вазген Саргсян  и министр внутренних дел и национальной безопасности Серж Саргсян не поддержали предложенный Тер-Петросяном план по урегулированию Нагорно-Карабахского конфликта.

За отставкой Президента Левона Тер-Петросяна последовали отставки председателя, зампредседателей НС, министров и остальных должностных лиц. И без серьезных потрясений, власть перешла в руки Роберта Кочаряна. 

Исходя из сегодняшней ситуации, сложившейся после войны в Карабахе (сентябрь 2020 года), с уверенностью можем заявить: первый Президента Армении Левон Тер-Петросян был прав!

---

Представляем вашему вниманию выступление первого Президента Армении Левона Тер-Петросяна (8 января 1998 г.)

 «Пути урегулирования нагорно-карабахского конфликта».

«Прежде чем перейти к настоящему докладу, я думаю, что не помешает представить в обобщенной форме некоторые мнения, высказанные в течение этих двух дней и которые важны с точки зрения всестороннего освещения вопроса. Я заранее приношу извинения, если это обобщение в некоторых случаях не обеспечивает буквальное воспроизведение мнений по крайней мере, я гарантирую точность их содержания. И так:

• «Блокады не влияют на экономическое развитие Армении. Все зависит от правильной организации работы правительства и мобилизации сил». (Р. Кочарян, В. Саргсян).
• «Карабахский конфликт не является препятствием для иностранных инвестиций. Поток инвестиций зависит от активной и широкомасштабной маркетинговой политики, в частности от максимального использования возможностей Интернета ». (Р. Кочарян).
• «Бюджет Армении можно увеличить в два-три раза, борясь с теневой экономикой и ужесточая процесс сбора налогов» (Р. Кочарян, В. Саргсян).
• «В случае установления более тесных связей между Диаспорой и Арменией, от Диаспоры можно получать 400-500 миллионов долларов ежегодно» (Р. Кочарян, В. Саргсян).
• «Эмиграция больше не является угрозой для Армении, и наоборот, уже наблюдаются иммиграционные тенденции. Об этом свидетельствует тот факт, что если в прошлом году в школах набиралось три или четыре первых класса, то в этом году набралось шесть или семь классов ». (Р. Кочарян)
• «Невозможно полностью изолировать Армению. Нам помогут Россия и Иран. И если по каким-либо причинам Россия прекратит поставки оружия, то мы получим оружие из Ирана »(В. Саргсян).
• «Пример Израиля показывает, что можно развиваться даже в условиях изоляции» (Р. Кочарян).
• « В процессе урегулирования карабахского конфликта должна проводиться политика активного замораживания » (В. Саргсян, С. Саргсян).
• « Сейчас, в карабахском вопросе нет необходимости идти на компромисс. Мы пойдем на уступки, когда будем вынуждены "(В. Саргсян).
• «Сохранение статуса-кво в Карабахе для нас не опасно» (А. Гукасян).
• «Выход из изоляции невозможен. Азербайджан под любым предлогом может нарушить его».(А. Гукасян).
• «Поэтапный вариант может увеличить риск войны. Для нас будет трудно укреплять новые позиции»(С. Саргсян).
• «Карабахский народ отрицательно воспримет поэтапный вариант, и в Карабахе начнется миграция» (О. Есаян).
• «Мы убеждены, что мы можем быть независимыми, для нас неприемлемо быть частью Азербайджана» (Л. Петросян).

Я уже выразил мнение по поводу некоторых из этих высказываний, поэтому не считаю необходимым повторять свои возражения. К другим, постараюсь коснуться в ходе выступления.
* * *
Теперь перейдем конкретно к докладу. Как я сказал в своем вступительном слове, есть три варианта урегулирования карабахского конфликта:
1.Пакетный вариант. 2. Поэтапный вариант. 3. Сохранение статуса-кво.

Я не буду говорить о преимуществах и недостатках первых двух вариантов сегодня, потому что, во-первых, вы все знакомы с ними, а затем наши замечания и оговорки относительно этих вариантов выражены в официальных ответах, направленных председателям Минской группы (эти документы у вас имеются). Кроме того, обсуждение данных вариантов будет иметь смысл только после того, как мы узнаем, готовы или уверены ли мы, что карабахский вопрос должен быть решен сегодня или все еще необходимо подождать, то есть пока сохранять текущий статус-кво, надеясь, что время будет работь на нас, и карабахская проблема решится сама собой и рано или поздно мир смирится со свершившимся фактом. Поскольку у меня сложилось впечатление, что многие склонны к третьему варианту, я сосредоточусь исключительно на нем.

Теоретически, не отрицаю, что сохранение статуса-кво, пожалуй может быть лучшим выходом, потому что, в отличие от первых двух вариантов, в основе которых лежит идея компромисса (взаимных уступок), подразумевает исключительно победное решение. Но это только теоретически. А на практике, прежде чем выбрать этот путь, мы должны ответить на вопрос, способна ли Армения, которая является единственным гарантом существования Карабаха, сохраняя при этом нормальную жизнедеятельность, экономическое процветание, военную мощь и, преодолевая трудности, исходящие из факта блокады и противодействуя растущему международному давлению, одновременно, в течение длительного времени, сохранять статус-кво Карабаха. Вы можете считать меня пессимистом, но я не верю в такое чудо и вот почему.

Изучение макроэкономических показателей последних лет привело меня к убеждению, что Армения в свом экономическом развитии сталкивается, можно сказать с физическими ограничениями, которые не зависят от эффективности деятельности правительства или других субъективных факторов. О каких ограничениях идет речь отмечу далее , а пока рассмотрим эти макроэкономические показатели.

* 1997 данные предварительные:

Из таблицы ясно видно, что несмотря на то, что почти все линии индексов продолжают расти, уже наблюдается явная тенденция замедления его темпов и вся трагедия в том, что этот процесс не только продолжится, но и то, что через один-два года в нашей экономике также будут наблюдаться тенденции к снижению.

В чем причина? Плохая работа, провал или замедление экономических реформ? Я не отрицаю, что здесь есть резервы, и благодаря ускорению улучшения и преобразования нашей работы мы можем добиться некоторых позитивных сдвигов. Однако, это не может оказать существенного влияния на экономическое развитие Армении, поскольку явление, на мой взгляд, зависит от гораздо более объективных и глубоких факторов.

Это именно те факторы, которые я называю физическими ограничениями экономического развития Армении. Это - политическая изоляция, блокада и отсутствие иностранных инвестиций из-за карабахского конфликта. Пока эти факторы не перестанут существовать, какая бы власть не была в Армении и какие-бы гениальные люди не возглавили бы правительство, все равно не удастся обеспечить нормальный ход экономического развития страны, а также невозможно будет решать существующие социальные проблемы.
Заработная плата, пенсии и пособия останутся на прежнем убогом уровне, восстановление зоны бедствия затянется на десятилетия, масштабы безработицы возрастут. Зарплата бюджетников сегодня составляет около 20-ти долларов. Если удастся достичь 20–30 процентов годовых в этом направлении, представьте себе, какую зарплату мы будем выплачивать пять лет спустя 40-50 долларов? Принимая во внимание девальвацию драма и неизбежную инфляцию, нетрудно догадаться, что через пять лет эти 40-50 долларов будут иметь ту же стоимость, что и сегодняшние 20 долларов, то есть никакого улучшения уровня жизни населения не произойдет , разве только если Бог спасет нас от упадка. Если я не ошибаюсь, было озвучено мнение, что наш народ во имя Карабаха многое выдержит, и что Армении не грозит социальный бунт. Я тоже думаю, что наш народ ради улучшения своего социального статуса не подвергнет опасности существование Карабаха.Но его социальная неудовлетворенность будет выражаться совершенно по-другому - возобновлением эмиграции.
Интересно, на что мы надеемся, срывая или мягко говоря, откладывая урегулирование карабахского конфликта.
На убеждения,

• что блокады не препятствуют экономическому развитию Армении?
• что иностранные инвестиции можно обеспечить посредством правильной маркетинговой политики?
• что бюджет можно существенно увеличить, ужесточив налоговую дисциплину?
• что от Диаспоры можно получить помощь в сотни миллионов долларов?
• что нам помогут выйти из изоляции Россия и Иран?
• то, что удалось Израилю удастся и нам?
• что мы должны пойти на компромисс, только когда мы будем вынуждены?

Эти убеждения кажутся настолько весомыми, что я думаю необходимо ссылаться на них.
* * *
На мой взгляд, неурегулированная ситуация нагорно-карабахского конфликта негативно влияет на экономическое развитие Армении по ряду причин.

Во-первых, блокада повышает тарифы на внешние перевозки в Армении примерно на 30 %, что само по себе является огромным бременем как для наших промышленников, так и для бизнесменов. Это не воображаемое и не предполагаемое число, это результат серьезных экономических расчетов. Вы убедитесь в этом, прочитав объемное исследование, представленное Министерством транспорта РА и справку Всемирного банка, специально подготовленную к этому заседанию. А если вы не верите данным этих документов, то отправляйтесь на любой завод, строительную площадку, магазин и спросите, какое влияние блокада оказывает на их деятельность.
Блокада особенно препятствует экспорту объемной продукции. Может показаться удивительным, что на данный момент мы имеем продукцию, приблизительно на сумму около 1-го миллиарда долларов, которую не можем экспортировать из-за ее грузоподъемности. К ней относятся молибденовая руда, строительные материалы, бентонит, перлит и вино (воздушная транспортировка молибденового концентрата и коньяка хоть как-то окупаются). Я уже не говорю о заводе «Наирит», для прибыльного производства которого необходимо прибытие на территорию и отбытие с территории завода одного поезда в день.
Конечно, наш груз был бы значительно уменьшен, если бы была восстановлена хотя бы только абхазская железная дорога, простой которой не связан с карабахским конфликтом. Армения и Россия приложили значительные усилия в этом направлении, но они не получили должной оценки со стороны Грузии по политическим соображениям. Поэтому, учитывая горький опыт, а также сохраняющуюся напряженную ситуацию в грузино-абхазских отношениях, я уверен, что эта железная дорога не будет работать еще как минимум лет пять.
Поэтому мы не можем рассчитывать на это и все еще вынуждены довольствоваться существующими дорогами, требующими определенных расходов. Мало того, что у нас нет выхода в море, теперь мы практически лишены и железных дорог. А без железных дорог сложно представить более или менее стойкую экономику.

Во-вторых, что касается заявления, якобы поток иностранных инвестиций не зависит от карабахского конфликта и их можно обеспечить, если власти Армении будут проводить более активную и широкомасштабную маркетинговую политику, то я, не отрицая необходимости осуществления такой политики, считаю, что результат тем не менее будет незначительным. Прежде всего, никто не может возразить, что вероятность возобновления военных действий в Карабахе, с точки зрения иностранных инвестиций превращает Армению в зону риска. Иностранный капитал не может не считаться с этим обстоятельством, и это неоднократно высказывалось на уровне экспертов международных экономических организаций. Затем, как уже было отмечено, блокады на 30%, увеличивают стоимость внешнеторгового оборота Армении и это также не может не повлиять на намерения иностранного инвестора, как может 30-% подорожание не воздействовать на бизнес, когда колебание даже в один цент влияет на бизнес и, наконец, необходимо больше осознавать, что, несмотря на независимость от этих обстоятельств, Армения, как рынок с оборотом в три с половиной миллиона, сама по себе не привлекательна для иностранных инвестиций. В случае урегулирования конфликтов в Закавказье можно было бы сформировать 15-миллионный рынок, который послужил бы благоприятным фундаментом для иностранных инвестиций. Один завод был бы построен в Армении, один в Грузии, другой в Азербайджане и они в равной степени обслуживали бы объединенный рынок. Кроме того, в подобных условиях можно было бы реализовать крупные региональные проекты, которые гораздо более привлекательны для иностранного капитала, чем инвестиции в конкретные страны. Тем более что такие программы, косвенно содействуя укреплению региональной стабильности и безопасности, помимо экономической целесообразности, также приобретают политическое значение.

В-третьих, наличие конфликта лишает Армению ее самых естественных и выгодных экономических партнеров - Азербайджана, Турции и частично Ирана. Естественные и выгодные в первую очередь по причине того, что они наши непосредственные соседи. Не секрет, что как минимум пятьдесят процентов внешнеэкономических связей всех стран мира, приходится на их непосредственных соседей. Между тем, в случае Армении это практически равно нулю. У меня была возможность оценить возможности и перспективы армяно-азербайджанского экономического сотрудничества, поэтому я воздержусь от повтора. Я не думаю, что кто-либо может отрицать огромный потенциал армяно-турецких экономических отношений, который может играть второстепенную роль в развитии экономики Турции, но в случае Армении, несомненно, это имеет жизненно важное значение. Согласно подсчетам, сделанным нашим Союзом производителей, товарооборот между двумя странами может достичь около 600 миллионов долларов в год в случае возобновления армяно-турецких коммуникационных маршрутов. То есть в течение года внешнеторговый оборот Армении может увеличиться на 50% (сегодня он составляет около 1 миллиарда 125 миллионов долларов). А это означает серьезные возможности для развития промышленности, дополнительные рабочие места и перспективы решения социальных проблем.
Не следует забывать, что помимо естественного экономического партнера, Турция и Азербайджан также имеют огромное значение для Армении как кратчайшие транзитные маршруты в одном случае в Европу и арабский мир, а в другом - в Иран, Россию и Среднюю Азию. Очевидно, что по железной дороге Джульфы, при значительно более низкой стоимости, можно было бы перевозить намного больше грузов в течение 1-2-х недель, чем по автомагистрали за год.

В- четвертых, наиболее опасным и печальным, на мой взгляд, является то что из-за карабахского конфликта Армения остается вне региональных организаций, будучи обреченной на изоляцию. В настоящее время Армения является членом только двух региональных организаций - Содружества Независимых Государств и Черноморского экономического сотрудничества. СНГ, несмотря на политическую и безопасностную значимость, по сути не играет никакой роли в развитии экономики Армении. А Черноморское экономическое сотрудничество еще не вышло из статуса клуба добрых намерений. Что касается программ трехстороннего сотрудничества Армения-Иран-Туркменистан и Армения-Иран-Греция, они все еще находятся в стадии разработки, но даже в случае их полной реализации они не могут оказать существенного влияния на экономическое развитие Армении. Для всех нас, я думаю, ясно, что ГУАМ, ТРАСЕКА, ОЭС, нефтяные консорциумы, двери которых, к сожалению, до сих пор закрыты для нас, гораздо более практичны и важны в экономическом смысле.
В случае срыва или даже задержки в процессе урегулирования конфликта мы не только не сможем выйти из существующей изоляции, но и еще более углубим ее. Речь идет не только об экономической изоляции, поскольку ясно, что экономическая изоляция будет иметь нежелательные политические последствия. Я не исключаю, что даже в условиях изоляции Армения может участвовать в некоторых проектах региональных организаций, но я имею в виду не символическое участие, а полное членство, ибо только в этом случае мы можем ожидать ощутимых результатов.
* * *
Давайте теперь рассмотрим другие утверждения, прозвучавшие здесь.

Вряд ли будут возрожения, связанные с тем, что нужно бороться с теневой экономикой и ужесточать налоговую дисциплину. Но то, что таким образом можно существенно увеличить бюджет, это кажется крайне подозрительным. С помощью таких средств, в лучшем случае, можно добиться временных результатов, поскольку очевидно, что рост бюджета зависит не столько от административных методов, сколь от общих позитивных тенденций в развитии экономики. И такие тенденции, как упоминалось ранее, не могут существовать в условиях блокады, отсутствия инвестиций, политической и экономической изоляции.
Кроме того, я также считаю чрезвычайно опасным увлечение в этой области административными методами. В этом смысле меня уже беспокоят некоторые шаги, недавно предпринятые правительством.
Учитывая определенные склонности компетентных органов (налоговая администрация, таможенная инспекция, министерство внутренних дел, прокуратура) обслуживающих данную сферу, я не сомневаюсь, что использование методов администрирования приведет к серьезным злоупотреблениям, в результате чего у нас будет сокращение рабочих мест, экспорта капитала, падение товарооборота и денежного оборота, и, в конечном итоге, сокращение налоговых поступлений, то есть мы получим полную противоположность того, что хотим. Следствием всего этого будет дальнейшее ухудшение и без того бедственного социального положения народа и развертывание новой волны эмиграции.

Также неясно, на чем основана ожидаемая объемная помощь от диаспоры (около 400-500 миллионов долларов в год). Говорят, что до сих пор отношения с диаспорой строились на неправильной основе, поэтому, оказываемая помощь была незначительной. Даже если эти замечания оправданы, я не думаю, что кто-либо, более или менее знакомый с диаспорой, может утверждать, что она в состоянии ежегодно предоставлять Армении 400-500 миллионов долларов. Всеармянский фонд «Айастан» из диаспоры пока еще ежегодно обеспечивает поступления в сумме около 10 миллионов долларов. Пожалуй, в случае более квалифицированной работы и правильном построении отношений, с самыми оптимистичными оценками, возможно будет довести эту сумму максимум до 20-ти миллионов в год. Почему так мало, спросите вы? Потому что, кроме Армении, у диаспоры есть много других проблем. Она обязана покрывать расходы различных национальных учреждений, церквей, школ, клубов, партий, прессы, больниц, домов престарелых, а также финансово обеспечивать набирающую ход из года в год лоббистскую деятельность. Предвкушение помощи от диаспоры в сотни миллионов долларов не только невероятно, но и неимоверно опасно рассматривать данный факт как одну из важнейших гарантий экономического развития Армении. Для меня остается неясным также вопрос о том, насколько можно полагаться на Россию и Иран в урегулировании карабахского конфликта и экономического развития Армении. Россия, конечно же, по сей день оказывала жизненно необходимую помощь Армении, в частности, в области обеспечения жизнедеятельности энергосистемы, формирования армии, поставки оружия и боеприпасов. После обретения независимости армяно-российские отношения развивались в исключительно благоприятной обстановке и сегодня находятся на самом высоком уровне. Армения смогла максимально выиграть от этих отношений, что, пожалуй, является одним из наших самых важных достижений в период независимости.

Но, к сожалению, данная ситуация не может длиться вечно.

Во-первых, я должен повторить, что Россия никогда не признает независимость Карабаха, хотя бы потому, что в своем составе имеет более 20-ти «Карабахов». Следовательно, Россия сейчас связана с такими жизненно важными интересами с Западом, в частности, с международными экономическими организациями, что не сможет резко выступить против программ ОБСЕ или ООН по урегулированию карабахского конфликта. Уже очевидно, что в рамках сопредседательства Минской группы Россия продемонстрировала полную солидарность с планами урегулирования, предложенными США и Францией. По той же причине, чтобы не иметь проблем с Западом России также придется однажды прекратить поставки оружия в Армению. Более того, я не исключаю, а наоборот, считаю крайне естественным и вероятным, что, учитывая эксплуатацию каспийской нефти и задачи строительства нефтепроводов, Россия в дальнейшем приложит серьезные усилия в направлении установления добрососедских отношений с Азербайджаном, и в этом случае Армения потеряет преимущество единственного союзника и стратегического партнера в Закавказье.

Что касается того, что если Россия прекратит поставки оружия, мы будем получать оружие из Ирана, то я думаю, что и это лишено материальной базы. Верно, на фоне ирано-азербайджанских противоречий могущество и эконо¬ми¬ческое процветание Армении проистекают из интересов иранского государства. Верно и то, что в годы жесточайшей блокады Армении мегрийская дорога была одним из важнейших условий нашего выживания. Однако не следует забывать о двух обстоятельствах: во-первых, ограниченные возможности и дополнительные расходы дороги не могут обеспечить серьезного экономического сотрудничества между нашими странами.

Во-вторых, в Иране, помимо государственных интересов, есть сознание исламской солидарности. Поэтому ни одно иранское правительство не осмелится поставлять оружие христианскому государству для использования против какого-либо исламского государства, если, конечно, это правительство «не подписало себе приговор» и последнее, если Иранское государство может снабжать нас оружием, то почему не сделало этого до сих пор?

Я не знаю, насколько уместно сравнение ситуации Израиля и Армении. Израиль, находясь в военном противостоянии со всеми своими соседями, смог обеспечить свое экономическое развитие и военную мощь, но он никогда не подвергался такой блокаде, в которой находится Армения. Израиль имеет морские выходы и границы длиной в сотни километров и несколько мощных военно-торговых портов. Как можно говорить об изоляции Израиля, когда страна получает около 4 миллиардов долларов в год от еврейской диаспоры и почти столько же от правительства США? Давайте не будем забывать о присутствии евреев в политических структурах мировых сверхдержав, мировых финансовых системах, средствах массовой информации и так далее.

Однако наиболее весомым является утверждение о том, что в карабахском вопросе мы должны пойти на компромисс, когда нас вынудят. Разве неясно, что такое обязательная уступка? Принудительный компромисс означает капитуляцию. А во время капитуляции вы ничего не уступаете, а если это происходит, то вы ничего не получаете взамен, но вы покорно принимаете то, что вам навязывают. Нам мало нашего горького опыта? Мало постыдных договоров , Батумский и Александропольский, когда была возможность найти более выгодные решения, но ответственные деятели упустили эти возможности.

Я должен повторить тривиальную идею моей последней статьи, на уступки нужно идти тогда, кода ты силен. Завтра Армения не будет сильнее, чем сегодня, поэтому любое решение, принятое завтра, будет намного хуже сегодняшнего.

Таким образом, ни один аргумент, приведенный против необходимости срочного решения нагорно-карабахской проблемы, на мой взгляд, не выдерживает критики. Более того, в этих аргументах я замечаю отклонение от сути вопроса и тенденцию участия в формальных дебатах по пакетным и этапным вариантам. Хотя я и обещал не затрагивать тему этих вариантов, но поскольку здесь много об этом говорилось, мне пришлось сделать некоторые разъяснения.

Вопрос представляется таким образом, что якобы Армения поддерживает поэтапный, а Карабах – пакетный вариант. Факт, что Армения приняла пакетный вариант (правда, с принципиальными оговорками), а Карабах категорически отверг его, предается забвению. После отклонения пакетного варианта, нам предложили поэтапный вариант, и Армения (опять же с принципиальными оговорками) приняла его. Карабах отклонил и этот вариант и теперь предлагает вернуться к пакетному. Возникает вопрос, почему же Армения все еще настаивает на поэтапной версии. Я отвечу, во-первых, мы считаем, что карабахский вопрос нужно решать сегодня, а сегодня другого решения нет, кроме этапного и, во-вторых, мы убеждены, что еще долго, возможно уже никогда, не будет достигнуто соглашение по пакетному варианту между Карабахом и Азербайджаном. Поэтому предложение вернуться к пакетному варианту, пожалуй, преследует не цель решить проблему, а выиграть время. Считаете , сложно выиграть время? Вы думаете, я не смогу сохранить статус-кво Карабаха на 3-4 года до конца своего срока полномочий? Но что будет после этого, в каком безвыходном положении окажется следующий президент?

Таким образом, двухдневные обсуждения дают мне серьезные основания подозревать, что в целом противники поэтапного варианта вряд ли намерены решить карабахский вопрос. Многие не особенно скрывают этого, что ясно видно из обобщенных мнений, высказанных в начале моего выступления.

Я убежден, что кажущаяся дискуссия вокруг пакетного, поэтапного или других вариантов, всего лишь завеса, предусмотренная для отсрочки процесса урегулирования, для сохранения сегодняшнего положения, то есть статуас-кво, как можно дольше.

Я предчувствую, какую это может представлять страшную опасность как для Карабаха, так и для Армении. Сегодня мы, подобно Батумскому и Александропольскому договорам, вероятно, рискуем потерять последний шанс на благоприятное решение карабахского конфликта и процветание Армении и за это мы все ответим перед нашим народом».

Источник

Левон Тер-Петросян: «Война или мир? Пора стать серьезнее»